Стоял погожий весенний день. Солнце ярко светило в окно, однако Жариат поплотнее задернула занавески. Теплые солнечные лучи могли потревожить сон ее двух сыновей.
Старший, трехлетний Расул спал на родительской кровати, разбросав во сне руки и ноги. Рядом в детской кроватке посапывал годовалый Абдулла. Жариат на минуту отвлеклась от домашних дел и поглядела на своих мальчишек. Особенно ей нравилось смотреть на Абдуллу, ведь он был вылитая копия отца.
Немного прибравшись в комнате – в тщательной уборке не было смысла, через пару часов тут снова все будет вверх дном – Жариат пошла на кухню приготовить ужин. Погруженная в свои мысли, она достала из холодильника курицу и принялась разделывать ее для соуса, любимого блюда ее мужа Шамиля. Хотя сегодня он не должен был прийти. И завтра тоже. Скорее всего, вообще в этом месяце она его не увидит. Это сердце говорило, что он ушел очень давно, разумом она понимала, что срок прошел слишком маленький. И все же почему-то ей захотелось приготовить то, что он так любил.
Шамиль… Они познакомились, когда ей было 18 лет, а ему почти 30. Она начала углубляться в ислам, читать книги, хотя до этого вела весьма привольную жизнь. Родители никогда ничего не запрещали своей единственной дочери. Несмотря на дагестанские корни обоих, и мать, и отец были атеистами и совершенно не приветствовали новое увлечение Жариат. И когда она всем сердцем приняла ислам и решилась строго соблюдать его установки, вопрос встал ребром. Тогда Жариат под предлогом визита бабушки в Хасавюрте уехала «на летние каникулы» на родину с намерением больше не возвращаться в семью. Там она познакомилась с верующими сестрами, родственник одной из которых как раз собирался жениться. Это и был Шамиль.
Жариат улыбнулась, вспоминая их первую встречу. Шамиль смотрел куда угодно, только не на ее, стоял с низко опущенной головой и бормотал какие-то банальные слова о погоде. Когда их взгляды все же встретились, он посмотрел на нее с такой теплотой, что у Жариат вздрогнуло сердце, а потом быстро отвел глаза. Тогда она очень удивилась тому, что взрослый мужчина может вести себя скромнее девушки. Но это ей и понравилось, и она, положившись на Всевышнего, дала согласие.
Иногда Жариат хотелось плакать от счастья, что Аллагь послал ей такого мужа. И, конечно, когда Шамиль решил выйти на джихад, ее горю не было предела. Она умоляла его, грозила разводом, но он, всегда прислушивавшийся к ее желаниям, на сей раз лишь, опустив глаза, качал головой.
«Я должен, понимаешь? Это моя обязанность».
Жариат понимала и принимала доводы мужа, но внутри все холодело и сжималось от мысли о том, что она скоро может его потерять. Решившись на это, Шамиль фактически подписывал себе либо смертный приговор, либо лет двадцать лишения свободы в случае поимки. Но его это не останавливало, и тем более не могли остановить ее слезы. В один день он усадил ее перед собой и сказал:
- Жариат, я не хочу портить тебе жизнь. Я все решил. Если ты не согласна с моим решением и считаешь, что нам лучше развестись, я дам тебе развод. Подумай, от чего ты отказываешься и что приобретаешь в обоих случаях. Завтра закроем ИншаАллагь этот вопрос.
Но ей не нужно было время. Как только с уст Шамиля впервые слетели слова о джихаде, она поняла, что пойдет за ним до конца, даже если он не прислушается к ней. Единственная уступка, которую он сделал – дождался рождения Расула.
Жариат пришлось по-новому взглянуть на жизнь и на свое отношение к мужу. Если раньше, когда он уходил на работу, ей казалось, что она умрет от тоски, не дождавшись его возвращения, то теперь она должна была быть готова к разлуке на любой срок. И никто не мог дать гарантии, что она вообще когда-либо еще его увидит. Если с Шамилем что-то случится, она узнает это от его друзей, и ей даже не дадут похоронить его тело по законам шариата - практически никого из шахидов не выдавали родственникам. Только и останется на память пара фотографий, чтобы показать потом сыновьям и рассказать, как отец пал смертью храбрых в бою или был замучен в одном из отделений милиции.

Опустив курицу в воду, Жариат подошла к окну и выглянула во двор. Внизу текла размеренная жизнь города: туда-сюда сновали ребятишки, поодаль стояла небольшая группа подростков, проходили женщины в платках, еле закрывавших головы. И никто из них не думает о том, что ее муж и другие мусульмане лишают себя работы, сна, нормальной семейной жизни, ради того, чтобы ислам стал главным законом и порядком в их родном Дагестане. И если им удастся это сделать, оценят ли простые люди их подвиг на пути Аллагьа? И если Шамиль погибнет, не будет ли эта жертва напрасной?.. Нет, не будет. Ведь не ради людей и не ради славы вышли они на путь джихада, а лишь ища довольства Всевышнего. А кто поставил себе эту высокую цель, не может оказаться в убытке.
Первое время Жариат приходилось нелегко. После того, как за Шамилем в очередной раз закрывалась дверь, два-три дня она не могла найти себе места от беспокойства и постоянно плакала. Хотя он в свое отсутствие выходил на связь, сообщения от него были редкими и скупыми. Но и это ей пришлось перебороть, иначе можно было сойти с ума. Она приучила себя не выжидать новостей, не бросаться к телевизору, едва заслышав слова о «спецоперации». Все дурные предчувствия и опасения она списывала на козни шайтана и по нескольку раз в день просила Всевышнего защиты от его наущений.

Сегодня шайтан с новой силой вцепился в ее сердце, сжимавшееся от тоски и необъяснимого страха. Мысль о том, что именно в этот солнечный весенний день случится непоправимое, не давала покоя.
«Инна лиллягьи уа инна иляйгьи раджиун» - повторяла Жариат, что означало «поистине, все мы от Аллагьа и, поистине, все к Нему вернемся».
Когда проснулись сыновья, она как раз закончила готовить. Их пробуждение и возня немного отвлекли Жариат от мрачных мыслей, но к ночи, когда они снова мирно спали, сердце снова заболело и заныло. В конце концов, она не выдержала и расплакалась. Она уже не могла бороться с мыслью о том, что Шамиль погиб, так как считала, что может чувствовать, что с ним происходит, на расстоянии.
Внезапно во входную дверь тихо постучали. Жариат сначала подумала, что это ей померещилось. Но стук раздался более настойчиво. Девушка нетвердой походкой приблизилась к двери, гадая, кто принесет ей скорбную новость. Собираясь с духом встретить известие достойно, она посмотрела в глазок и… Сердце ее пустилось вскачь, а руки от волнения никак не могли справиться с замком.

-Ассаламу алейкум, - улыбаясь, тихо сказал с порога Шамиль.