«Быть защитником, воином, это мужская работа и она не для хлюпиков и болтунов. Воину не страшно отдать жизнь за Родину, если у него есть такая Родина, за которую не страшно отдать свою жизнь».
Али Апшерони
«Возможность того, что мы можем потерпеть поражение в бою, не должна мешать нам сражаться за дело, которое мы считаем справедливым».
Авраам Линкольн
«Смерть. Какой дурак сказал, что она выглядит как старуха с косой? Да еще и в черном балахоне? Что она стучит в дверь, прежде чем войти к своей жертве. Разве она одинакова для всех? Нет. Вот как выглядит смерть для кого-то, - думал Анзор, рассматривая патрон от своего АКМ. – Для кого-то смерть будет маленькой и железной. У нее будет имя: 5.45, 7.62 или что-то в этом духе. Остроносая, она легко проникнет сквозь кожу в ткань тела и поможет душе освободиться от него. По сравнению с косой пуля кажется безобидной, но вид косы разве заставляет людей вспоминать о смерти? Вид же пули наводит, прежде всего, на эту мысль.
Кончено, еще смерть бывает осколком, вонзившимся прямо в сердечную мышцу. Огнем, обжигающим тело. Взрывной волной, рвущей его на куски. На войне у нее добрый десяток обличий…»
Анзору всегда нравилось размышлять о смерти. Он мог бы защитить докторскую диссертацию по этой теме, описать ее виды и формы, ее непредсказуемость и неизбежность. Мысли о смерти уже давно не тяготили его, с ними он просыпался, проводил весь день и засыпал. Когда он думал о чем-то другом, они уходили на задний план, то и дело напоминая о себе. Иногда он представлял и тот момент, когда она придет за ним. Ему хотелось умереть в бою, а не лежать в старости на кровати и чувствовать, как сантиметр за сантиметром немеет тело, прощаясь с душой.
Анзор видел смерть уже не раз, на войне от нее никуда не спрячешься. Но слава Всевышнему, ангел смерти пока обходил стороной его небольшой отряд. До вчерашнего дня. Вчера во время боя он пришел за двумя его ребятами. Сначала погиб Махмуд, он прикрывал их отступление. Хотя Анзор велел, чтобы это сделал Ваха, каким-то образом последним оказался Махмуд. Он держался до конца. Его расстреляли практически в упор, ведь он ни на шаг не стал отступать, вызвав огонь на себя. Ему было 25 лет. Он был русский, хотя об этом вспоминали редко, ведь в первую очередь он был их брат по вере. Потом ушел Хамза. Нарвался на пулю, упал как подкошенный и больше не встал. Анзор видел это своими глазами, он бросился ему на помощь, но Хамза был мертв. Ему было 26, и у него осталась жена. Где сейчас их тела, что с ними делают кафиры? Да не все ли равно, лишь бы души их обрели покой.
Анзор сглотнул ком, подступивший к горлу. Он не плакал уже давно и не собирался плакать теперь из-за тех, кому можно завидовать. Но все-таки резко стало не хватать задиристости Махмуда и широкой улыбки Хамзы. Анзор снова повертел в руках патрон. В рожке их живет 30, 30 маленьких свинцовых смертей, унесут пару десятков жизней ненавистных врагов. По десяти за каждого из его погибших бойцов. И то, слишком маленькая цена…Хотя… патронов же у него не 30, а побольше.
Анзор обратил взгляд на тех, кто остался в живых. Басхан, Гелани, Эльдар, Мурад, Ясин. Там, на улице ушел в разведку Ваха… Они уцелели, а те двое нет. Почему? Возможно, им на роду написано быть всегда вместе?
Когда у Амины родился сын, Анзор, родные и друзья поздравляли ее традиционным «Ворх веши вош хилл» («Пусть будет брат семи братьев»). Также приветствовали появление на свет Басхана, родившегося два года спустя и близнецов Вахи и Гелани, появившихся еще через год. Причем если Анзор получил свое имя, начинающееся на «А», чисто случайно по желанию одного из родственников, то Басхана, Ваху и Гелани отец намеренно из забавы называл в соответствии с очередными буквами алфавита «Б», «В», «Г».
Пятым был Эльдар. Отец хотел было назвать его Джаннатом, но Амина взбунтовалась против юмора мужа и потребовала, чтобы он выбрал сыну имя поближе к концу алфавита. Кроме того, рождение Эльдара сопровождалось уже не обычным пожеланием братства с семью братьями. Сестра мужа, навестившая Амину после выписки из роддома, сказала:
-Ворх вешийн ваша хилл, бакъдерг аьлча хунцам кхарн йиша новкъ хиг яцар. – что означало «Пусть будет братом семи братьев, хотя теперь им и сестра бы не помешала».
Но, увы, эти слова остались словами. Как Амина ни хотела родить девочку, на свет появились Мурад и Ясин. И потом, когда через шесть лет после рождения Ясина она решила в последний раз «попытать счастья», родился и Джаннат. Пожелание сбылось в точности, каждый из ребят был братом семи остальных своих братьев…
Вся армия Ичкерии давалась диву, когда среди других появился отряд Анзора, состоявший сплошь из родных братьев. Из всех восьми лишь Джаннат остался дома с матерью, так как был еще слишком мал. Только некоторое время спустя к Анзору присоединились Махмуд и Хамза. Сам Анзор, недолго думая, взял позывной «Брат».
Выходя на джихад, каждый из них мысленно готовился потерять свою жизнь. Но больше их тревожило то, что придется потерять брата. Они росли все вместе, сообща терпели нужду и делили радости жизни. Старшие всегда заступались за младших, хотя мало кто рисковал связываться с этой компанией. Понимая, что матери приходится нелегко без помощницы по хозяйству, Анзор и Басхан с малых лет взялись присматривать за малышами по мере своих сил. А у самого младшего, Джанната, было целых семь «нянек». И вот им предстояло расстаться. Ни один из них не боялся смерти для себя, пережить смерть другого было гораздо страшнее. Но до сих пор Всевышний оберегал их отряд, о котором ходили легенды среди моджахедов и федералов.
Анзор как самый старший, помнил, как рос каждый из них. Сейчас он вглядывался в эти грубоватые, поросшие бородой, мужские лица, ища в них черты обаятельных малышей, которыми они были в детстве.
Вот Басхан. Самый серьезный из всех восьмерых. Рыжая копна волос, рыжая борода – все досталось в наследство от деда. Всегда все старается решить миром, по справедливости. До сих пор не женат, потому что, по мнению Анзора, слишком требователен. Басхан умел сдерживать эмоции, как никто другой, но это не означало, что у него каменное сердце.
Гелани. Анзор знал это, потому что ранее Ваха сообщил ему, что уходит. А так, во сне они похожи как две капли воды, и только мать с первого дня их жизни безошибочно различала, кто есть кто. Даже бороды они подрезали вместе в одно и то же время, чтобы быть совершенно похожими. Оба, наверное, самые красивые из братьев чертами лица, девчонки бегали за ними толпами со школы. Не дождавшись, пока Басхан определится со спутницей жизни, оба они женились вперед него, не соблюдя положенной очередности. У Вахи было уже две дочери, в которых Амина души не чаяла. Жена Гелани вот-вот должна была родить.
Эльдар. Лет в 13 ему резко разонравилось данное при рождении имя, и он перестал на него отзываться, велев впредь назвать себя Арби. Зная его упрямый характер, никто спорить не стал, включая отца. Со своими остроумный и веселый, в бою Арби менялся на глазах. Большие небесного цвета глаза, начинали метать стальные молнии, весь он превращался в комок ярости и бесстрашия. Анзор под различными предлогами старался держать его поближе к себе, зная, что тот готов пойти и на необоснованный риск, проявляя характер. Эльдар должен был вскоре жениться. Девушку, которую он выбрал, сосватали не без труда. Родители не хотели иметь столь воинственного зятя и устрашали ее тем, что она через неделю может стать вдовой. «Лучше я буду его вдовой, чем женой кого-то еще!» - ответила она, после чего вопрос был решен.
Мурада в школе прозвали романтиком жизни. Он писал стихи и рассказы о своей Родине, об исламе, да такие, что сердце сжималось и замирало. Он был похож с Анзором в своем отношении к смерти, философствуя на эту тему в очередном произведении. Мурад по натуре был молчалив, храня слова для речи, после которой собеседнику оставалось только удивленно развести руками, дивясь логике молодого человека.
Ясин не обладал модельной внешностью. В детстве он несколько раз тяжело болел, и врачи считали, что долго он не протянет. Но Ясин тянул. Из-за здоровья для него были закрыты спортивные секции, и он с головой ушел в изучение религии. Теперь, в 18 лет, он разбирался в фикхе лучше всех старших братьев. И они не чурались обращаться к нему за помощью и советом в области ислама. Когда пришло время выйти на джихад, братья уговаривали Ясина остаться дома из-за здоровья. Он не стал спорить. Просто собрался и вышел из дома вслед за остальными.
Дома остался Джаннат. Со слезами на глазах провожал он старших братьев, со слезами досады на свой малый возраст. Джанната много баловали в детстве, как мать ни пыталась этому помешать. Но это обернулось не эгоизмом пацана, а отказом для себя обращаться к кому-либо с просьбой. Анзор помнил, как заметил эту особенность брата, когда тому было еще лет семь, и спросил его, почему он никогда ничего не просит. На что последовал ответ «Я прошу только Аллахьа. Если Он пожелает, то даст это через вас или кого-то еще. Или я сам с Его помощью получу, что надо». «СубханАллахь» - только и мог тогда вымолвить Анзор.
И во главе всей этой разноперой компании, объединенной кровным родством, был он, Анзор. В меру веселый, в меру серьезный, не слишком красивый, достаточно религиозный. О себе Анзор мог сказать мало, считая себя обычным мусульманином и вайнахом. Анзор женился рано, стремясь поскорее подыскать матери сноху-помощницу по хозяйству. Но его жена погибла при бомбежке села, в котором гостила у родителей. Она тогда была на восьмом месяце беременности. С той поры прошло уже несколько лет, но Анзор так пока и не собрался с духом жениться снова. После рождения Джанната мать обращалась к нему не иначе, как «брат семи братьев».
