-Ты ранен?! – подбежал к нему Арби.
-Царапина, - проскрежетал зубами Анзор, стараясь силой воли притупить боль, растекавшуюся по всей верхней части тела и подняться на ноги.
-Давай вставай, братишка, - Арби подхватил его под мышки и потянул на себя.
Взрыв разорвал воздух, наверное, в метре от них. Братья повалились на землю. Оглушенный Анзор тем не менее тут же попытался подняться, но сверху него лежал Арби. Анзор, превознемогая боль в спине, отодвинул брата. Арби застонал, но не пошевелился. Лицо его было залито кровью, других ранений Анзор не видел, но и рассматривать не было времени. Теперь уже он схватил тело Арби за руку и за пояс и немного распрямился, осматриваясь в поисках других братьев. Басхан уже был рядом, беззвучно подхватил Арби с другой стороны, и они снова стали отступать. Ясин взял его автомат и шел теперь последним, прикрывая остальных.
-Со вита1…Вити даг1у …, - еле слышно прошептал Арби.
-Г1овг1 ма йи! - оборвал его Анзор, не желая думать о том, что должно произойти. Рука его, обнимавшая брата за пояс, вся была в крови Арби, сочившейся из-под одежды. Он чувствовал ладонью не упругое тело под камуфляжем, а куски иссеченных осколками мышц, вылезавшие из разорванной куртки.
-Ашхаду алля иляха ильАллахь…, Ашхаду алля иляха ильАллахь! – стал повторять Арби между стонами.
Стоны эти и предсмертные слова разрывали душу Анзора, его боль от ранения, казалось, исчезла, но появилась невыносимая тяжесть в груди. Он, снова наплевав на осторожность, выпрямился и с криком «Аллахьу Акбар!» сделал рывок в сторону лагеря Абубакара. На несколько мгновений стрельба стихла. Но затем возобновилась, и Анзору с Басханом вновь пришлось идти в полусогнутом положении, скрываясь за деревьями. Арби был нехудой парень, и братья стали уставать. Но о том, чтобы остановиться, не могло идти и речи. Анзор чувствовал, что из-за нагрузки на спину кровь из его раны не перестает течь, а это значило, что в скором времени он мог просто отключиться. И он молил Всевышнего о том, чтобы Он дал ему сил донести Арби до лагеря.
-Анзор! – голос Басхана неожиданно прервал его молитву. И сам брат почему-то остановился.
Анзор словно очнулся от забытья, в нос ему ударил сладковатый, знакомый с детства запах, обволакивающий со всех сторон. Он помнил, как отец приносил из мечети маленькие баночки с маслянистой жидкостью, источавшей аромат, который хотелось вдыхать снова и снова. Так пах мускус. Но здесь откуда ему было взяться?.. Взгляд Анзора упал на Арби.
А Арби уже ничего не говорил и не стонал больше. Тело его обмякло, глаза закрылись. И этот волшебный запах исходил от него, от его ран и запекавшейся крови. Анзор и Басхан, забыв об отступлении и о враге, осторожно положили его на землю. Резкие угловатые черты лица Арби, казалось, сияли сквозь коричневую пленку.
-СубханАллахь, - молвил Басхан.
Анзор вдруг почувствовал непреодолимую слабость и отупение. Он сел рядом с телом брата и закрыл лицо руками. Слез не было. Ему захотелось умереть тут же, рядом с ним. Он вспомнил о матери и стиснул виски руками. Как он взглянет ей в глаза? Он выжил, а трое младших – нет?! Не уберег, какой он после этого старший брат?!.. А невеста его? Осталась незамужней вдовой.
-Анзор, закончились. Патроны закончились… - подбежал к ним Ясин и замер на месте, увидев, что Арби мертв. Глаза его против его воли быстро заполнились слезами, но он прикусил губу, чтобы не дать рыданиям вырваться наружу. Потом поплачет, наедине. Анзор поднял голову, посмотрел на с трудом сдерживавшегося Ясина. Встал и прижал его к себе. Ясин молча уткнулся в плечо Анзора.
-Ничего, ничего, - похлопал его по спине Анзор. – Он шахид.
Он должен был жить дальше, жизнь не закончилась. Он не погиб, значит дела его на этой земле еще не завершились. Он так просто не сдастся на радость кафиров! Анзор отстранил от себя Ясина:
-Отступаем дальше. Скоро должна прибыть помощь ИншАллахь!
Воздух, казалось, был заполнен свинцом. Смерть искала моджахедов повсюду, но их преимуществом было то, что она могла двигаться лишь по прямой. Стрельба шла уже с трех сторон, и оставшиеся в живых братья еле могли двигаться. Анзор чувствовал, что силы покидают его, в голове начало шуметь, в глазах замелькали мушки. Каждая перебежка давалась со все большим трудом, после нее он долго не мог отдышаться, крови не хватало, чтобы насытить организм живительным кислородом. Видя его состояние, Ясин просил дать ему автомат, но Анзор не согласился и продолжал отстреливаться сам. По ним выпустили еще несколько снарядов из подствольника, но они разорвались на безопасном расстоянии.
Еще десяток метров. Еще один. И еще. Где же Мурад?
Вскрикнув, Ясин повалился на землю. Анзор хотел поспешить ему на помощь, но правую ногу его прошили раскаленные иглы пуль, и он как подкошенный упал, уткнувшись лицом в траву и прошлогоднюю листву. Но тут же поднялся на локтях и пополз на стоны Ясина. Басхан уже поднимал брата. Боль разрывала на куски каждый сантиметр тела Анзора, ему казалось, он сам превратился только в слово боль. Но если он еще жив, если не потерял сознание – значит можно терпеть. Значит, еще не предел! Он нечеловеческим усилием воли поставил тело на ноги, подхватил Ясина. И тут долгожданное «Аллахьу Акбар!» пронеслось над лесом, с тыла братьев застрочили автоматы моджахедов отряда Абубакара. Они уже видели замелькавшие меж деревьев зеленые повязки газавата на руках и головах бойцов.
-Вежарий, хьадуьйл! – закричал Басхан, и они последним рывком устремились к своим.
Анзор чувствовал, что ноги стали ватными, он уже ничего не видел вокруг, а только шел, шел наугад, на звук родного языка. Душа его словно отделилась от тела и плыла где-то рядом, наблюдая за его физическими муками. Он запнулся о какой-то пень и не удержался на ногах. Но тут чьи-то сильные руки подхватили его и, как ему показалось, со скоростью ветра куда-то понесли.
-Не меня! Ясина! – крикнул он, но спасавшие его моджахеды даже не услышали его голоса.
Анзор стоял перед дверью съемной квартиры за сотни километров от войны. Сейчас он чувствовал себя в относительной безопасности, и вечно напряженные мускулы и нервы постепенно расслаблялись. За ним топтались Мурад и Басхан, ожидая, пока он позвонит в дверной звонок. А Анзор медлил. Подбирал слова для матери. Он надеялся, что кто-то уже сообщил ей о том, что четверо ее сыновей стали шахидами, пока он залечивал раны. У Анзора была возможность позвонить ей и все рассказать, но он не воспользовался ей. Бесстрашный в бою, он не нашел в себе сил для этого подвига. Но вечно скрываться и скрывать он тоже не мог.
Анзор собрался с духом и нажал кнопку звонка. Через секунду щелкнул дверной звонок, словно их давно ждали. Амина, появившаяся на пороге, только всплеснула руками.
-Де дика дейл, мам!
Братья протиснулись в узкий коридор квартиры. В ней, как и всегда, когда бы они не приходили сюда, стоял запах чего-то вкусного и домашнего.
-Джаннат сейчас в школе. Вот он обрадуется вашему приезду! Мы так давно вас ждали, - Амина, не решаясь подойти и обнять сыновей, как в детстве, не сводила с них светившихся гордостью глаз. – Что ж ты не раздеваешься, брат семи братьев?
Анзору показалось, что кто-то невидимый загнал в его сердце острый клинок по самую рукоятку и провернул там. В голове пронеслись картины, которые он гнал от себя днем, которые возвращались к нему ночью: окрик русского «Да брось ты его, пусть подыхает!», спокойное лицо Гелани, кровь Арби, пахнущая мускусом, на его руках, шест с зеленым флагом на могиле Ясина, которого так и не удалось спасти. Анзор упал на колени перед матерью:
-Брат трех братьев…нана…
Он низко опустил голову и постарался утереть непрошенные слезы. Но они набегали вновь и вновь, катились по щекам, путались в бороде. Басхан и Мурад отвернулись к стене. Амина присела рядом со своим сыном, потянулась снять с него зимнюю шапку и, охнув, прижала руки к груди. Некогда темные, сейчас волосы Анзора были сплошь запорошены инеем седины. Он поседел за один тот день, когда столько раз смотрел в глаза смерти и даже видел ее глазами погибших братьев. Амина, не веря своим глазам, провела рукой по голове Анзора, но иней осел на ней прочно.
-Прости, - прошептал Анзор.
-Я все знаю, Анзор. Мне сказали еще неделю назад. Но ты ошибся… Четыре брата у тебя.
Анзор недоуменно уставился на нее, не понимал, о чем она говорит.
-Ваха, - сказала Амина. – Он сейчас в лагере для пленных, в ***. Это верная информация Дал мукълахь.
-Аллах1у Акбар! – в один голос воскликнули Басхан и Мурад.
Анзор с минуту в оцепенении смотрел на мать, не решаясь принять услышанное. Потом молча встал и, только скинув ботинки, прошел в гостиную. Пару секунд вспоминал, где находилась кибла, а, вспомнив, тут же сделал суджуд. Упершись лбом в ковер, он повторял лишь «Альхамдулилляхь», больше слов он не мог подобрать. Ваха… живой… Он не знал, какое еще счастье может послать ему Всевышний, чтобы оно затмило это известие. Наконец, Анзор сел на колени и воздел руки к небу, прочитав дуа, чтобы Аллах1 помог ему теперь вызволить брата из плена. После протер лицо руками, немного медленнее положенного. Сколько раз он ни мыл их, ему казалось, что ладони все равно продолжают источать слабый теплый запах мускуса.
